Председателю Главного Правления [Союза] Первопоходников.
Брюссель 3.IV.[19]26

Ваше Превосходительство.

Затронутый Вами вопрос о принятии русскими офицерами иностранного подданства, если это явление действительно имеет сколько-нибудь широкое распространение, чрезвычайно серьезен. Охотно делюсь своим мнением по этому поводу с первопоходниками.

Для кого Россия — звук пустой, с тем, конечно, говорить не приходится. Для кого она [—] понятие реальное, кровное, близкое и дорогое, тот ее ни при каких обстоятельствах не бросит. Остаются люди колеблющиеся, приемлющие Родину не нутром, а в силу привычек, атавизма или же не придающие существенного значения своему отступничеству как явлению временному и по их понятиям не зазорному. Какими объективными причинами объясняют они свое отступничество?

Россия, мол, сама отказалась от своих детей, обрекла их на изгнание. Неправда. Не Россия, а советская власть. Там так же ненавидят ее, как и мы. И не кичиться нам нужно своим первородством перед теми, кто остался там, а заглянуть в свою душу. Мало ли было и нашей вины в той беде, которая стряслась над Родиной, и сделали ли мы все, что было в наших силах и возможностях, для спасения Родины? Россия, мол, уже не та, — она прогнила насквозь. Неправда… Она живет, поднимается, поднимается. Надо ненавидеть большевиков, но любить Родину такою, как она есть, бедную, забитую, изуродованную. Кто отвернется и устыдится родной своей матери, лицо которой изуродовала оспа?

Для чего же, отрекшись от России, переходят в иностранное подданство?

Если по крайней нужде, спасая себя и семью от голодной смерти (ведь нужда заставит иногда идти и в петлю или на преступление даже), то таких людей нельзя оправдать, но можно пожалеть. Если же отступничество совершено просто для своего материального благополучия, для возвращения к привычному делу, для вящих выгод и т. д., то о таких людях жалеть не приходится.

Россия обойдется без них.

Уважающий Вас А. Деникин