В истории Белого движения немаловажную роль сыграли т. н. «Войска Таврии и Крыма», зимой 1919/1920 гг. в одиночку отражавшие неоднократные атаки большевиков. Самоотверженная боевая работа войск и незаурядные личные качества командовавшего ими генерала Я. А. Слащова позволили, по замечанию последнего, «затянуть гражданскую войну на год», сохранив для Вооруженных Сил Юга России их последнее прибежище — Крым.

Бывали случаи, когда и менее значимые деяния удостаивались учреждения особых знаков отличия, однако неприязнь к Слащову Главнокомандующего ВСЮР барона П. Н. Врангеля помешала этому и предопределила печальную судьбу награды защитникам Крыма, так и оставшейся в разряде фалеристических загадок.

Слащов еще в апреле 1920 г. просил наградить корпус «небольшим восьмиконечным православным крестом на ленточке русских национальных цветов», который, однако, так и остался проектом. Первые упоминания о заменившем его знаке относятся лишь к июню, когда Главнокомандующий объявил о награждении некоторых полков знаком отличия на головные уборы с надписью (по разным источникам) «За защиту» или «За оборону Крыма». Составление списка награжденных затруднялось тем, что четыре из семи соединений, входивших в состав Войск Таврии и Крыма, были Врангелем расформированы, а из трех оставшихся — одно выведено из подчинения Слащова. Похоже, что вопрос об этой награде и не собирались рассматривать всерьез — не случайно до сих пор вообще неизвестен приказ Главнокомандующего о ее учреждении, который, конечно, не мог быть заменен распоряжением Слащова, якобы «разрешившего желающим носить эти знаки на головном уборе». Непродуманность награды выразилась и в необходимости совмещать новую надпись с ранее имевшейся на головных уборах старых полков императорской армии (до 60% их кадровых ячеек, сражавшихся под началом Слащова, уже имели «знаки на шапки»). Возможно, предвидя подобные сложности, Слащов и просил учреждения не коллективной, а индивидуальной награды.

Все известные нам изображения знака «1919. За защиту Крыма. 1920» восходят к фотографии из неопубликованной работы П. П. Кваскова (1978) и не соответствуют образцу знаков отличия на головные уборы, принятому в последние десятилетия Российской Империи (стиль и размещение надписи, форма букв). Современник вспоминал о самодельных знаках, «вырезанных тупыми ножницами крайне небрежно из ржавой жести, причем надпись на этих значках (так в тексте. — А. К.) была выцарапана гвоздем». Казалось бы, по меньшей мере около 500 знаков должно было быть изготовлено уже после эвакуации Крыма для продолживших свое существование в эмиграции Константиновского военного и Сергиевского артиллерийского училищ, о награждении которых также имеется упоминание. В этой связи странным выглядит отсутствие описания и хотя бы рисунка в известной работе
П. В. Пашкова (1961), впервые опубликованной в журнале «Военная Быль», помощником редактора которого был К. М. Перепеловский —
юнкер-константиновец выпуска 1922 г.

Интересно, что проект генерала Слащова о православном кресте на национальной ленте был позднее реализован в наградной системе антисоветской повстанческо-террористической организации «Братство Русской Правды». А сам генерал к тому времени уже находился в Москве, куда он столь же загадочно, сколь и неожиданно, вернулся из эмиграции в ноябре 1921 г. Впрочем, это уже другая история…